Возвращение беженцев: сирийцы потянулись на родину. Что нужно сирийским беженцам, чтобы вернуться домой? Четыре условия

Сирийские беженцы стоят возле колючей проволоки на границе между Сирией и Турцией рядом с Рейханлы, провинция Хатай, 27 марта 2012.

Сирийцы тысячами покидают свою родину и ищут убежище в соседних странах. Одна лишь Турция уже приняла около 17 тысяч сирийских беженцев. В ходе конфликта в Сирии, который начался в марте прошлого года, были убиты около 10 тысяч человек. Соглашения о прекращении огня, которое было составлено посланником ООН Кофи Аннана, было встречено со скептицизмом. Борьба между повстанцами и сторонниками президента Башара Асада продолжается.

Палаточный лагерь беженцев возле Рейханлы в провинции Хатай на турецко-сирийской границе, 17 марта 2012. В последнее время количество прибывающих в Турцию сирийских беженцев резко возросло и составляет около 200-300 человек в день. На этой неделе был зафиксирован случай, когда за 24 часа в Турцию прибыло около 1000 беженцев из Сирии. Около 15-17 тысяч сирийских беженцев проживают в лагерях в Турции на данный момент, что составляет половину от общего числа сирийцев, покинувших свою страну за время конфликта

Эта девочка вместе со своей семьей бежала из сирийского города Кусейр, который находится неподалеку от Хомса. Сейчас они проживают на ливано-сирийской границе в деревне Каа, на востоке Ливана. Более тысячи сирийских беженцев хлынули через границу в Ливан, взяв с собой лишь мешки с некоторыми вещами.

Сирийский мальчик в приюте для беженцев в ливанском городе Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012. Представитель ООН и ЛАГ Кофи Аннан заявил, что только сирийцы могут определить судьбу президента Башара аль-Асада и призвал стороны к переговорам об окончании конфликта.

Турецкие солдаты патрулируют вокруг лагеря сирийских беженцев в Рейханлы, провинция Хатай, 25 марта 2012.

Сирийские дети посещают занятия в импровизированном классе в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012.

Дети сирийских беженцев занимаются на компьютерах во время урока в лагере в Yayladagi, 26 марта 2012. Турция стала домом для более чем 17 тысяч сирийских беженцев, хотя только 2 месяца назад их число не превышало и 9500.

Сирийский мальчик играет в импровизированном детском саду в лагере беженцев в Boynuyogun на турецко-сирийской границе, 8 февраля 2012. Основное число беженцев проживает в палаточных лагерях, но некоторые также нашли приют у родственников и в арендованном жилье.

Лагерь беженцев возле иракского пограничного города Захо, 15 марта 2012. В нем проживают около ста сирийских семей.

Птица в клетке в лагере беженцев в Boynuyogun, 25 марта 2012. Данный лагерь вмещает в себя около 2000 сирийских беженцев, которые проживают в 600 палатках.

Лагерь сирийских беженцев в Рейханлы, 15 марта 2012. Число беженцев, как ожидается, будет расти и дальше, пока будут продолжаться боевые действия в окрестностях города Идлиб, который находится неподалеку от турецкой границы.

Сирийский беженец в инвалидной коляске возле полевого госпиталя в лагере Красного Полумесяца в деревне Boynuyogun, 25 марта 2012.

Сирийская семья ужинает в своей комнате в школе, которая была преобразована в центр для беженцев, в районе Вади-Халед, Ливан, 15 марта 2012. По данным ООН, более 1500 беженцев пересекли границу с Ливаном за последние недели.

Солдаты Свободной сирийской армии помогают беженцам пройти через лес, чтобы пересечь границу с Турцией, 18 марта 2012.

Солдат Свободной сирийской армии дает еду семье беженцев, которая ожидает своей очереди, чтобы пересечь границу с Турцией, 26 марта 2012.

Сирийская девушка, которая бежала из Кусайра, выглядывает из окна автобуса по прибытию в ливанский город Арсал в долине Бекаа, 26 марта 2012.

Правообладатель иллюстрации Getty Images

Понятно, что сирийцы, покинувшие свои дома, бежали от войны - от смерти и разрушений, которые она несет. Представим, что война закончилась. Захотят ли они возвращаться домой? Что им необходимо, для того, чтобы возвращение на родину было их свободным выбором?

Более пяти миллионов сирийцев уехали из страны с марта 2011 года, когда там разгорелась гражданская война.

Чтобы понять, что им требуется для возвращения в Сирию после окончания военных действий, Центр Карнеги на Ближнем востоке провел серию бесед с 320 сирийскими беженцами, которые сейчас живут в Ливане и Иордании.

Они рассказали нам, какие условия должны быть выполены, чтобы они решились вернуться на родину.

1. Безопасность для детей

Многие из беженцев совсем не рады перспективе навсегда остаться жить за границей. Они боятся, что утратят свои традиции и культуру. Еще они опасаются, что их дети будут подвергаться дискриминации и всегда будут чужаками в другой стране.

Но еще больше их страшат те опасности, которые грозят их детям, если они вернутся в Сирию.

Большинство беженцев, с которыми мы беседовали, говорили о Сирии как о стране, где находиться небезопасно, а планировать будущее почти невозможно. Те, кто знает, что такое война, не могут позволить себе рисковать будущим своих детей.

• Конфликт в Сирии: в ударе по авиабазе винят Израиль

Одна из женщин по имени Аиша, родом из провинции Хомс, ответила на наш вопрос риторическим вопросом: "Как вы думаете, кто-то способен идти навстречу своей собственной смерти своими ногами?"

Также многие из тех, с кем мы беседовали, говорили о том, что боятся нынешнего президента Сирии Башара Асада. По их словам, они не представляют, какую безопасность может обеспечить им и их детям правительство Асада и вооруженные группировки, действующие в стране.

2. Отмена призыва в армию

Чем младше были беженцы, с которыми нам довелось беседовать, тем меньшее желание вернуться в Сирию они высказывали.

Хассан - молодой беженец из Сирии, он живет в Бейруте, но официального статуса беженца у него нет. "Сейчас любой, кто уезжает из Сирии, рассматривается [режимом] как предатель", - говорит он.

Как и многие бежавшие из Сирии юноши его возраста, Хассан боится, что его обвинят в уклонении от службы в армии и подвергнут репрессиям.

Он также боится, что его могут отправить в армию против его воли. Он знает про некоторых своих сверстников, которые, вернувшись в Сирию, были отправлены в армию и погибли в боях.

Военная служба в сирийской армии осуществляется по призыву. Юноши призываются в армию на полтора года по достижении ими 18 лет.

За последнее время в Сирии были приняты новые законы, из-за которых молодые люди, несогласные с политикой режима Башара Асада, фактически никак не могут избежать службы в армии. Власти Сирии сократили число категорий лиц, освобожденных от военной службы, и увеличили размеры штрафов за уклонение от службы.

Многие молодые люди в беседе с нами говорили о важности выполнения гражданского долга и о своем уважении к армии. Однако чаще всего они добавляли, что, хотя они и уважают армию и считают своим долгом служить родине, однако не хотят оказываться в ситуации, когда им придется убивать своих братьев и служить режиму.

3. Дома, в которые можно было бы вернуться

Многие действительно готовы вернуться в Сирию, несмотря на все существующие опасности и экономические проблемы. Однако если они вернутся сейчас, им будет просто негде жить.

Целые поселки и городские районы за годы войны превратились в руины. По оценке Всемирного банка, 30% зданий в Сирии полностью разрушены или получили серьезные повреждения.

Многие уцелевшие здания заняты проправительственными силами, проиранскими ополченцами, а также другими сирийцами, которые были вынуждены оставить свои дома в районах, где велись интенсивные бои.

"Они мне сказали, что, если владельца дома нет, его немедленно занимают военные, даже если там кто-то живет... Они выгоняют жильцов и селятся в доме", - говорит Ламия, жившая до войны в пригороде Дамаска.

В Сирии многие дома были построены без получения официального разрешения. Большинство из тех, с кем нам удалось побеседовать, говорят, что у них не осталось никаких документов, подтверждающих их право собственности на недвижимость.

Поэтому, когда они смогут вернуться, у них почти не будет никаких документов, подтверждающих, что тот или иной дом или квартира принадлежит им. Все усложняет еще то обстоятельство, что многие данные государственных ведомств, по которым можно было бы восстановить документы, также уничтожены или утеряны.

4. Спокойствие и безопасность

Почти каждые восемь из десяти беженцев, с которыми нам удалось поговорить, уехали из Сирии после того или иного инцидента, который заставил их опасаться за собственную жизнь и безопасность.

Многие говорили, что покинули Сирию после того, как в их районе начались массовые незаконные задержания, или после того, как кто-то из родственников или знакомых погиб. Некоторые не решались покидать свои дома до самого последнего - пока их район не оказывался охвачен интенсивными боями.

Тарек - молодой беженец из сирийского Хомса - рассказал нам, что даже если ситуация с безопасностью в Сирии настолько улучшится, что можно будет вернуться в страну, он вряд ли сделает это. По словам Тарека, он боится сирийских военных и того, что они могут предпринять.

"До того, как уехать, я работал могильщиком. Мне приходилось хоронить мучеников (убитых и погибших повстанцев - Би-би-си) ... Я видел, что они сделали с ними, как их изрезали ножами - у меня не осталось никакой веры им, никакого доверия. Даже если они поставят везде охрану, доверия уже не вернуть", - говорит он.

Подавляющее большинство тех беженцев, с кем мы поговорили, считают, что их шансы когда-нибудь вернуться на родину возрастают в случае, если президент Башар Асад будет отстранен от власти.

Мало кто верит в то, что в стране удастся обеспечить безопасность и стабильность, если Асад останется у власти. Для них уход Асада на этом этапе важнее, чем решение экономических проблем государства.

Холуд, которая до войны жила в одном из сел близ Дамаска, говорит: "Если Башара Асада отстранят от власти, будет и безопасность, даже если в стране не будет еды и воды. Мы сами сделаем муку и будем печь хлеб".

Многие также обеспокоены тем, что в стране остаются иностранные группы военных и боевиков, присутствие которых, по мнению беженцев, лишь способствует сохранению царящих в Сирии беззакония и безнаказанности.

Большинство сирийцев, с которыми мы говорили, также выступают против идеи разделения страны, для них чрезвычайно важно сохранить ее целостность.

Им также хотелось бы видеть Сирию государством, которое борется за новые ценности, в том числе за свободу, равенство, справедливость и верховенство закона.

Они хотят, чтобы их чаяния и надежды были услышаны.

"Мы хотим такого решения, которое бы вернуло нам наше чувство достоинства - ни больше, ни меньше", - сказал один из молодых беженцев.

Имена беженцев, упоминвашихся в этой публикации, были изменены из соображений их безопасности.

Об этой публикации

Эта статья была написана для Би-би-си экспертом, директором ближневосточного отделения Центра Карнеги Махой Яхья.

За время войны из Сирии уехали свыше 11 миллионов человек. Только с начала этого года в страны Европы почти полмиллиона беженцев. В России их число пока не превышает нескольких тысяч. По мнению аналитиков, в ближайшей перспективе нам не стоит опасаться волны мигрантов из арабских стран: добраться до России непросто, обосноваться тут еще сложнее. О том, как сирийцы выживают в российских городах, «Ленте.ру» рассказали сами беженцы и представители диаспоры, которая старается им помочь.

Ирина Малуф (имя изменено):

Мы не бежали в Россию - просто не смогли вернуться домой. В 2012 году моя дочь, которой тогда было девять лет, чуть не погибла во время взрыва автобуса в Сирии. После этого я решила свозить ее в Петербург на экскурсию, чтобы как-то отвлечь. Мы уже собирались возвращаться домой, но из Сирии позвонил муж и сказал, что ехать некуда: нашего дома больше нет - все разграбили и сожгли. В городе очень опасно. Мы просто не знали, куда нам податься.

Я родилась в городе Винница. В Сирию уехала 30 лет назад, еще из Советского Союза и, разумеется, с советским паспортом. Украинское гражданство мне дали много позже и без моего ведома. Это испортило мне всю жизнь. Уже находясь в России, каждые три месяца нам с ребенком приходилось выезжать за границу. Иногда голодали, чтобы собрать на поездку. Однажды украинские пограничники отказались выпустить из страны моего ребенка без письменного согласия отца. И это несмотря на то, что во всех документах есть сведения о том, что мы постоянно живем в Сирии, что отец ребенка - иностранец. Пришлось взять у сирийского консула справку о том, что ребенок вправе выехать с Украины, если его отец - гражданин другой страны.

Вернувшись в Питер, я обратилась в УФМС, потому что не могла больше так рисковать и постоянно вывозить ребенка. Там ответили, что не могут дать мне статус беженца. Чтобы оформить документы на пребывание дочери в России, нужно предоставить либо свидетельство о смерти мужа, либо же развестись с ним. В противном случае, как мне объяснили, девочка должна жить в Сирии с папой. Но мой муж в ополчении, он воюет против ИГ (организация запрещена на территории России - прим. «Ленты.ру» ) и не собирается покидать родину, потому что он патриот. Я много плакала и не знала, что делать.

До войны наша семья была очень обеспеченной. У меня был свой бизнес, я ни в чем не нуждалась. Могла зайти к министру на кофе. Здесь, чтобы прокормить дочку, я подрабатывала кем только могла, даже уборщицей. В Сирии она училась в престижной школе, изучала пять языков, увлекалась шахматами. Конечно, теперь ничего этого я не могу ей дать. То, что ее приняли в школу здесь, - наша самая большая удача. Когда мы пришли, директор сказала: «Вам не сюда», а я ответила: «Да нам везде - не сюда». В итоге ее зачислили, и учится она на одни пятерки.

То, что происходит с нашими документами на право пребывания, - это террор. Надо мной везде издеваются. Я обращалась в отдел по беженцам, но там пояснили, что нет никаких оснований принять у меня документы. Даже дать временное убежище не могут. Все говорят: «Вы же гражданка Украины, уезжайте на Украину», но я не хочу туда ехать. Ребенок другой нации, там будут преследования. Недавно в Харькове иорданских студентов порезали. Арабская девочка не будет там в безопасности.

Фото: Bax Lindhardt / Scanpix / Reuters

Обращалась даже в патриархию, потому что и я, и моя дочь, и мой муж - мы христиане. Но там надо мной просто посмеялись и сказали, что не могут ничем помочь. Все кричат о спасении сирийских христиан, но при этом никто не готов спасти одну маленькую сирийскую девочку. В епархии вообще предложили забрать дочь в приют. Мне не нужны деньги или жилье. Все, чего мы хотим, - законное право для ребенка находиться на территории России. Нам просто нужно переждать, пока закончится война.

Я писала во все партии, обращалась и к Астахову, и к юристам. Меня либо игнорировали, либо отвечали, что ничем не могут помочь. Как услышат «сирийские беженцы» - даже никто разговаривать не хочет. Один депутат ЛДПР пытался нам помочь и назначил прием у замначальника УФМС. Когда я пришла к ней, то услышала, что «депутаты ничего не могут», а если я и дальше буду жаловаться, то она сама меня через три недели депортирует без права въезда в Россию.

Я не хочу называть своего настоящего имени, потому что тогда они точно найдут способ меня с ребенком отсюда выкинуть. Как-то приезжали меня снимать с одного из центральных телеканалов. Они божились, что доведут все до конца. В итоге, вышел унизительный репортаж с жареными фактами. Помогать нам, конечно, они не стали. Теперь любая публичность может навредить моей девочке.

Файсал:

Я впервые приехал в Москву в 2005 году, поступил в медицинский университет имени Мечникова в Петербурге. После семи лет учебы вернулся обратно в Сирию, проходил интернатуру, работал кардиологом в своем родном городе Кобани на границе с Турцией. Когда началась война, мы боролись с ИГ. Несмотря на то что город мы отбили, там все разрушено. Нет ни воды, ни электричества, никакой возможности людей лечить. А несколько месяцев назад боевики зарезали 600 человек. Обстановка очень сложная. Там у меня остались родители, которые ни за что не уедут. Им дорога родина, они не смогут оставить ее несмотря на войну.

Я стоял перед выбором: ехать в Европу в лагерь для беженцев - или в Россию. Конечно, я выбрал Санкт-Петербург, где я учился и знаю язык. Но здесь начались проблемы с документами. Чтобы получить вид на жительство, нужно ждать шесть месяцев, еще через полгода можно искать работу по специальности. Найти ее, конечно, трудно, поэтому я стою перед выбором: работать кем придется или уезжать обратно.

Пока что я не работаю, разбираюсь с документами. Большинство сирийских беженцев в России имеют российские дипломы, знают язык и культуру, но найти работу по специальности не могут. Одному из моих друзей не продлили временное проживание, несмотря на то, что у него было оплачено обучение в вузе и общежитие на год вперед. Сейчас он делает все, чтобы избежать депортации.

Двое моих братьев живут в Германии. Но там работу по специальности можно получить только через пять, шесть лет после приезда. С другой стороны, в Европе гораздо проще обосноваться, там дают жилье и пособие. А в России сирийцу, как ни крути, придется искать работу с первого дня. Другого выхода нет. Обидно разносить еду, когда есть профессия и хорошее образование. Но таких, как я, много. Мой друг - врач-эндокринолог - работает в Москве кальянщиком. И у него нет другого выхода, кроме как угли менять или за барной стойкой стоять. Для врача это дикость.

Ваддах Ал-Джунди, заместитель председателя Общества граждан сирийского происхождения:

Сирийская диаспора в России малочисленна. Человеку, бежавшему сюда от войны, чаще всего некуда податься. В 2011 году, когда началась война, в России еще не были готовы принимать сирийских беженцев, такой статус было невозможно получить - только временное убежище сроком на год. Год назад из-за наплыва беженцев с Украины этот процесс усложнился еще больше, стали отказывать в продлении временного убежища. Остается только сидеть и ждать выдворения.

Никаких каналов переброски сирийских беженцев в Россию не существует. Сюда приезжают люди, связанные с этой страной. Они учились здесь или у них супруги россияне. Те, кто приезжает на учебу или на работу, имеют временную визу, но продлить ее не всегда можно. Когда заканчивается действие документов, нужно возвращаться в Дамаск, в посольство, чтобы сделать их заново. Поездка, мягко скажем, непростая - совсем не прогулка. Все мы понимаем, что это может стоить человеку жизни. Особенно если боевики узнают, что сириец связан с Россией, которая играет не последнюю роль в урегулировании кризиса. Например, полтора года назад мой знакомый был вынужден вернуться в Сирию из-за документов. Он продал все имущество, а по дороге в Алеппо всю их семью зарезали. Мы им тут поминки устраивали, они были христианами.

За четыре года войны в Россию приехало примерно три тысячи сирийских беженцев. У ФМС к ним нет никаких претензий, потому что люди не занимаются никакой нелегальной деятельностью. Но статуса ждать долго, жить негде, все нужно начинать с нуля. При том что практически у всех есть профессия и хорошее образование, люди идут работать в сферу общепита или в торговлю.

Сирийцы едут не за лучшей жизнью. Они спасают свою жизнь. Запрещенная в России экстремистская группировка «Исламское государство» захватила полстраны. Там творится хаос. Война идет уже четыре года, и люди боятся террора. Мы здесь, в России, лишь хотим решить проблему легального пребывания наших соотечественников. В обществе существуют опасения, что под видом беженцев приедут террористы, но на практике трудно себе представить боевика, сидящего в очереди в УФМС и полгода получающего документы. Не стоит недооценивать их финансовые возможности. Хватит денег на то, чтобы купить и паспорт, и визу, и даже самолет. Пешком не придут.

О такой проблеме, как сирийские беженцы, можно почти ежедневно слышать с экранов телевизоров. Люди, гонимые кровопролитной войной, в поисках спасения и куска хлеба ищут убежища в более спокойных странах. Коснулась эта проблема и России. Однако не все понимают, почему эти люди едут так далеко и чем им можно помочь.

Сейчас Европа переживает невиданный раньше наплыв беженцев. Если раньше это были жители Ирака, Ирана, и Афганистана, то сравнительно благополучная Сирия стала очагом военных действий не так давно. Массовое бегство людей продолжается уже несколько лет, в связи с чем даже толерантная Европа ввела квоты на въезд мигрантов.

Такое решение о введении квот страны Восточной Европы восприняли без особого энтузиазма. Экономических проблем там гораздо больше, поэтому и беженцам не рады. На фоне таких настроений все чаще стало высказываться мнение, что Россия тоже должна принимать участие в приеме сирийских мигрантов.

Политическое противостояние продолжается до сих пор. Власти ряда западных стран обвиняют Россию в том, что русские в свое время не дали свергнуть Башара Асада, из-за чего военный конфликт охватил всю Сирию, следствием чего стал нескончаемый поток мигрантов.

Несмотря на всю абсурдность этих обвинений, Российская Федерация не может оставаться в стороне от проблемы беженцев с Ближнего Востока и принимает посильное участие в решении этого вопроса.

Есть ли они в России

В основном сирийские беженцы едут в страны, которые находятся по соседству с этим государством, а также в благополучную Западную Европу. Лидирует среди принимающих сирийцев стран Турция, на втором месте находится Германия.

В Россию в отличие от этих стран беженцам приходится добираться на самолете, что в условиях военного времени мало кому доступно. В основном сюда стремятся сирийцы, имеющие родственников или хороших знакомых в РФ. Таких людей немало, поскольку в свое время многие учились в России или нашли здесь вторую половинку.

Почему их мало

Несмотря на поддержку и военную помощь РФ, беженцев из Сирии в России немного . По словам аналитиков, их здесь живет всего несколько тысяч и вряд ли будет намного больше. Это зависит от географической удаленности, от трудностей с обустройством, от непривычно холодного климата.

Тем не менее есть и другие причины. Если на Западе беженцев принимают уже несколько десятилетий подряд и подготовлены к их приему, то для России это явление достаточно новое. Несмотря на благие намерения, как программы помощи, так и миграционные законы РФ нуждаются в серьезной доработке.

Но даже те сирийские беженцы, которым удалось добраться до России, часто вынуждены уехать. Они жалуются на трудности с трудоустройством, притеснение со стороны полицейских и сложности с оформлением документов. Некоторые из сирийцев, приехавшие три-четыре года назад, не могут получить их до сих пор.

Как они живут и с какими проблемами сталкиваются

Конечно, сирийские беженцы, проживающие в России, благодарны за помощь, которую им оказывают. Тем не менее проблем у людей возникает немало. Вот некоторые из них:

• Длительный процесс оформления документов. Нередко беженцы сталкиваются и с тем, что через несколько месяцев рассмотрения в присвоении статуса им отказывают. Бумажная волокита – это больной вопрос практически всех мигрантов.
• Недостаточно возможностей для трудоустройства. Даже высококвалифицированным специалистам приходится трудиться на черновых работах за минимальную оплату.
• Языковой барьер. Некоторые беженцы из Сирии знают русский язык на минимальном уровне.
• Отсутствие жилья и пособий, на которые они могут рассчитывать в западных странах.
• Социальная нетерпимость. Как известно, иногда местные жители воспринимают иностранцев с другим цветом кожи не слишком адекватно.
• Бытовая неустроенность, тяжелые условия жизни. Из-за войны вдали от родины оказалось немало образованных и в прошлом обеспеченных сирийцев, которые были поставлены н грань выживания.

Проблемы все мигранты решают по-разному. Одни остаются и стараются выжить, тем более что местная диаспора по возможности оказывает помощь. Другие уезжают в европейские лагеря для беженцев. Самыми востребованными по-прежнему остаются Германия, Великобритания, Франция, Турция, а также скандинавские страны.